ПО ЧЕРНОЗЕМЬЮ С ВАСИЛИЕМ ПЕСКОВЫМ: КУРСК
Конечно,
не все любят читать про кузнечиков, филинов и черепах, но, как показывают
журналистские рейтинги, эта тема и сегодня мила большинству затюканных
политикой россиян.
Поэтому у курян и орловчан самый теплый прием
встретил первооткрыватель "Окна в природу" Василий Песков, а рядом с
ним - как рояль в кустах - в нужное время и в нужном месте оказался также
горячий почитатель растительно-животного мира и его исследователь Александр
Елецких. В данном случае он выступит в роли "песковеда" и расскажет
нашим читателям о путешествиях Пескова по черноземным губерниям.
КУРИЦА - ВСЕ
ЖЕ ПТИЦА. А КУРЯНЕ - ЛЮБЯТ ПЕСКОВА!
Так как в Курск мы ехали не на "Антилопе
Гну", а на вполне приличной "Волге", добрались гораздо быстрей,
чем ожидали. По дороге Песков рассказывал "простые истории" о том,
например, как маршал Жуков дал ему интервью, которым зачитывались все маршалы,
скотники, комбайнеры и профессоры. Не говоря уже об очаровательных комсомолках,
что в те незабвенные времена вырезали из газет фотографию Василия Михайловича и
ждали новой встречи со своим кумиром на страницах "Комсомолки".
Курск встретил гостеприимно: уже на подступах к
почтамту читатели рвались получить автограф, а один все норовил стибрить под
шумок замечательную, известную всем россиянам по программе "В мире
животных" песковскую клетчатую кепку.
Некий досужий курянин, усматривая сходство в
созвучии "куры" и "курские соловьи", тут же посоветовал
писателю проработать тему "Куры в жизни общества", а также
"Курские соловьи как средство от импотенции", утверждая, что пение
соловьев по весне усиливает у влюбленных тягу к деторождению и свиванию
семейного гнездышка. Писатель выслушал эти советы молча, а я предложил их
автору самому застолбить эти животрепещущие темы, пока кто-нибудь не опередил.
Курский почтамт едва выдержал натиск поклонников
Пескова. К тому же это был день призовой подписки, и нам очень хотелось, чтобы
приз - импортный утюг - достался не случайному "чайнику", а читателю,
верному "Комсомолке", веселому и знающему тысячу анекдотов. Кстати,
сам Песков знает их не меньше, чем даже Никулин, и почти все они - о животных.
Вот, с ходу, один из его анекдотов. "Идет по птичьему рынку злой мужик,
ведет на поводке молодого медведя и орет: "Где эта свинья, что год назад
продала мне здесь хомячка по дешевке?!" Вы улыбнулись? Ага, значит вы свой
человек!
ПУСТЫНЬ - НЕ ПУСТЫНЯ. НО МИРАЖИ ТАМ ВСТРЕЧАЮТСЯ
Трудно поверить, но это правда: атеист Песков
зачастил в храмы. Он во время поездки обращался к священникам с вопросами,
выдающими хорошее знание религии, выпытывал у служителей культа "секретные
материалы". К примеру: есть ли под ногами отца Петра, стоящего у алтаря,
тайный подземный ход? Отец Петр признался, что такие сведения существуют, и
даже показал гостям несекретную подземную церковь, скрывающуюся под полом
обычного с виду храма. То есть "два храма в одном" плюс еще
таинственное подземелье, предусмотрительно замурованное. Видимо, на случай
нового прихода к власти отпетых безбожников.
Но, как понимает читатель, данное подземелье скорее
относится к "миражу" в историческом плане. На самом-то деле оно
вполне материально, и мы даже смогли дотронуться до купели для крещения детей и
здоровенного пудового замка, которым запирают подземный храм.
Затем начальник Курской УФПС, весьма толковый
специалист Игорь Вырожемский повез нас познакомиться с жемчужиной земли курской
- святыней, именуемой Коренной пустынью. Коренной она названа потому, что
именно в корнях деревьев 400 лет назад здесь нашли чудотворную икону, которую
после революции вывезли подальше от большевиков - аж в Америку, где она
пребывает в Новой Коренной пустыни, на радость иноземным соплеменникам.
Диво дивное эта Коренная! Здесь такие пейзажи, что
рука сама просится к кисти и мольберту, хотя бы до этого ты если что и рисовал,
так это схему расположения магазина, в котором тебе необходимо купить прочные
велюровые брюки размера "три экс эль"...
Бьют здесь животворные источники, из которых прямо
кружкой можно зачерпнуть глоточек бессмертия. Здесь поют курские соловьи,
щеголяя своим знаменитым коленцем, а коровы на заречном лугу словно сошли с
полотен Кустодиева. И если уж говорить о живописи - краски здешних пейзажей
яркостью своей напоминают не среднюю полосу России, а скорее уж тропические
полотна Гогена.
Песков местные красоты оценил, часа два провел в
философской дуэли с местным настоятелем, бывшим военным и прекрасным
богословом. Счет в словесном поединке был 7:7 в пользу Природы. Она это
оценила: приветственно осветила купола храмов, придала малиновый цвет речной
излучине, позолотила дальний лес.
Вызвездило. Мокрые от росы, мы любовались силуэтами
храмов, облитых луной, слушали жестяной скрип птички-коростеля, что наяривал
песенку из трех нот, изображая из себя длинноногого Паганини со скрипкой, на
которой лопнула половина струн от трагического творческого экстаза...
Вот сова пролетела, едва не задев крылом Василь
Михалыча, этого поклонника птиц с большими, зоркими до грызунов глазами. Вот от
костерка шарахнулась летучая мышь, прилетевшая нас проведать из высотного дома,
устроенного на колокольне. Тишина. Костерок трещит. Ему в такт потрескивает
коростель. А Песков рассказывает про Антарктиду, про пингвинов монашеского вида
и про то, как ему слон с больным зубом чуть кепку вместе с головой не
свинтил... Был и такой случай в его опасной журналистской судьбе.
ОРЕЛ ВЫ, ВАСИЛИЙ ПЕСКОВ!
До Орла мы ехали мимо невообразимых по свое
славянской звучности населенных пунктов, и от названий этих пахнуло русским
духом, как из сеней сказочного терема.
По дороге "Волга" гудела русскими
народными песнями. У Пескова оказался приличный голос. Пели мы исключительно
застольные и казачьи песни, причем выяснилось, что у Василия Михайловича память
покрепче будет, а вот мы уже позабывали половину куплетов. Надравши как следует
горло, мы и сами не заметили, как очутились вблизи города Орла. Глядя из окна,
поспорили на пиво: кто это нарыл холмики - муравьи или слепыши? К консенсусу
подвел Песков: сначала рыли слепыши, а затем в готовой горке поселялись
муравьи.
В Курске прием был, так сказать, более лиричным, а в
Орле - более официальным. Появилось вдруг расписание, из которого следовало,
что первым с "Комсомолкой" и журналистом Песковым встретится сам
глава Совета Федерации, старый читатель "Комсомолки" Егор Семенович
Строев.
Думается, что наш коллега вполне заслужил
комплименты типа "Орел вы, Василь Михалыч!" даже от орловского
губернатора. Он решил в скором времени внять советам Пескова, натянуть болотные
сапоги и с фоторужьем углубиться в орловские заповедные чащи, где бродят не
политические зубры, а самые настоящие.
А тем временем собрались и толпы поклонников,
изнывая от желания увидеть такого знакомого всем человека в клетчатой кепке.
И вот он, наш писатель! Ясное дело - сначала блики
фоторепортерских вспышек, наезды камер кино- и телеоператоров, краткие интервью
и долгие взгляды почитателей его таланта, готовых отдать под его автограф даже
последнюю страничку собственного паспорта.
В сто первый раз Песков рассказывает, отвечая на
извечный вопрос, что Агафья Лыкова жива, что он еще порадует читателей новыми
"окнами в природу", что любимой его птицей по-прежнему является
мудрый филин...
День отсырел дождем. Скоро надо было собираться на
московский поезд. А Василь Михалыч, невзирая на усталость, все еще подписывал
свои фотографии и благодарил за комплименты, высказанные в адрес самого
опытного журналиста "Комсомолки".
И хотелось подойти, обнять этого еще могучего
старика, патриарха российской журналистики, и проникновенно и громко сказать:
"Орел вы, Василий Михайлович!"
Александр Елецких
